Сейчас уже дошло до того, что представители силовой части российской оппозиции (да, такая существует и растет – в ней уже участвуют более 10 тысяч человек, которые находятся на фронтах войны в Украине и ведут партизанские операции в тылу российской армии) начинают говорить: «мы не российская оппозиция, мы – российское сопротивление». И это весьма симптоматично – люди вместо того, чтобы держаться вместе, сейчас пытаются друг от друга отмежеваться.
Прежде всего, хотелось бы определить, что мы понимаем под термином «российская оппозиция». После антиконституционного переворота, совершенного Ельциным в 1993-м году при поддержке основных мировых держав, и весьма сомнительной президентской избирательной кампанией 1996-го года, все основные официально зарегистрированные оппозиционные партии превратились в представителей отдельных группировок правящей элиты, а после прихода к власти Путина, по мере консолидации элит – слились до степени смешения. Это привело к созданию «несистемной оппозиции» - плохо структурированных оппозиционно настроенных групп граждан, как правило выглядящих как фан-клубы отдельных ярких лидеров.
Все выступления «несистемной оппозиции» до сих пор были, по сути, демонстрацией несогласия с теми или иными действиями власти. Они не предлагали конкретных действий по изменению ситуации в стране, не лежали в русле сформированной стратегии борьбы за власть, не выражали волю отдельных социальных групп или классов, а были просто реакцией на прямые нарушения законодательства и Конституции действующей властью, ее пренебрежение моралью, этическими нормами, избирательным правом.
Можно сказать, что «несистемная оппозиция» вообще не есть политическая оппозиция, по сути – это протестное движение, не оформленное в политические силы с осмысленной программой действий. Изредка оно ставит вопрос о победе того или иного кандидата на выборах, хотя чаще всего это невозможно в нынешней системе. Большей частью времени «несистемная оппозиция» является обратной стороной самой власти, бескомпромиссно ее критикуя, выдвигая те или иные требования к ней (и нередко отправляясь в тюрьму за это), но плохо себя представляя на ее месте. По мере роста давления власти на несогласных, последние под страхом ареста или иного воздействия были вынуждены покидать страну по примеру диссидентов советского периода.
Находясь за пределами страны, они продолжали делать то, за что их выдворяли – рефлексировать на противоправные действия российской власти, выступать в СМИ против режима, объяснять своим сторонникам и сочувствующим россиянам и представителям других стран, чем плох Путин. Они не вовлекаются при этом в подавляющем числе случаев в жизнь этих стран, образно говоря, унося Россию с собой, продолжая жить жизнью недоступной для себя родины. Перехода к осмысленным позитивным действиям, к созданию альтернативы столь ненавидимому ими режиму не происходит. Эти новые диссиденты все больше и больше замыкаются в своем обособленном протестном мире, создают разнообразные клубы общения и проводят безопасные публичные акции, где основной императив – против, сильно смахивающие на сеансы коллективной психотерапии. При этом они в штыки воспринимают тех соотечественников, которые выходят за этот привычный и комфортный нарратив.
С точки зрения политических взглядов в рядах оппозиции публично доминируют представители правых неолиберальных взглядов, многие из которых тяготеют к тому, чтобы ассоциировать себя с антикоммунистическим «Белым движением» времен революции 1917 года (что тоже не добавляет их сторонникам оптимизма – как известно, «белые» раздирались внутренними противоречиями и были разгромлены большевиками, долгое время потом мыкаясь по свету). Но на самом деле в оппозиции политический спектр куда как более пестрый. Долгое время (до начала войны с Украиной) российская оппозиция, в общем и целом, подразделялась на три больших течения: были левые, были националисты и были либералы. Каждое из этих течений, в свою очередь, можно было разделить на два.
У левых, например, были как государственники, которые ностальгировали по Советскому Союзу и хотели вернуться в прошлое, так и такие, которые хотели выстроить современное прогрессивное общество, базирующееся на прямой демократии и низовом самоуправлении граждан (я, кстати, отношусь именно к таким).
В среде националистов, в свою очередь, можно выделить имперцев – тех, которые также находили плюсы в Советском Союзе, но воспринимая его не как левое государство, а как продолжение Российской Империи. Именно эти люди воюют сейчас как добровольцы в составе российской армии в Украине. К ним относятся такие персонажи, как Игорь Гиркин-Стрелков, который эту войну начинал, или известный представитель современного русского фашизма Александр Дугин.
Этнонационалисты, наоборот, являются сторонниками построения национального государства, и для них идеалом является «Россия для русских». То есть они совершенно не против, если состав Российской Федерации покинут, скажем, республики Кавказа, и поддерживают Украину с лозунгом, что «Россия – для русских, а Украина – для украинцев». Именно из этой среды вышло самое большое количество бойцов, которое приехало в Украину с самых первых дней войны в 2014 году. Многие из них воевали в составе батальона «Азов», кто-то – в составе других подразделений. В общей сложности – порядка пяти тысяч человек. Около полутора тысяч из них получило по решению президента Зеленского украинское гражданство.
Либералы тоже подразделялись на два движения. С одной стороны, были умеренные, состоявшиеся в 1990-х годах. Для них то, что было при Ельцине, это если не идеал, то по любому, общество, в котором им было хорошо и комфортно, и они воспринимают Путина как эдакий несчастный случай, девиацию, ошибку, недосмотр. Но если вернуться к тому, что закладывал Борис Николаевич (ну или Михаил Сергеевич), то все будет нормально. Часть таких либералов, стиснув зубы, до сих пор как бы «во имя сохранения рыночной экономики» работают на Путина, занимая посты в экономическом блоке правительства, обеспечивая тем самым финансирование войны, которую они считают досадной ошибкой. Другая их часть уехала, и задает тон в российской эмиграции через основные либеральные СМИ – телеканал «Дождь», портал Медуза, Новую Газету, осколки радио «Эхо Москвы».
Другие либералы, наоборот, занимают позицию радикальную. Они говорят, что путинский режим и ельцинский режим связаны неразрывно, что никогда в стране на самом деле либерального общества не строилось, что была лишь непродолжительная попытка, которую неуверенно начал Горбачев, и еще более неуверенно продолжили демократы первой волны после распада Советского Союза в 1991 году, но все надежды были разрушены вместе с расстрелом парламента в 1993 году, началом чеченской войны в 1994-м, залоговой приватизацией в 1995-м и, наконец, фальсифицированными выборами Ельцина в 1996-м. Эти люди тоже видят либеральную демократию, рыночный капитализм как свой идеал, но не считают, что в 1990-е годы в России было движение в этом направлении. К этому течению, в частности, относятся многие сторонники Алексея Навального.
Широкомасштабное вторжение России в Украину в феврале 2022 года резко упростило всю эту картину. Фактически основным вопросом в российской оппозиции стал вопрос отношения к этой войне. И при том, что, наверное, вся оппозиция относится к ней негативно, но вопрос в данном случае в оттенках. Кто-то считает эту войну своей, то есть считает, что в ней надо находиться однозначно на стороне Украины и бороться за ее победу, с которой неразрывно будет связан крах путинизма. А кто-то настроен абстрактно пацифистски и говорит, что несмотря ни на что, нельзя выступать против своих, что это навредит их дальнейшей политической карьере в освобожденной России, и поэтому надо просто подождать того момента, когда в результате борьбы Украины или стран НАТО, или же просто под грузом собственных проблем рухнет путинский режим. И тогда можно будет вернуться и выстраивать нормальную страну.
Конечно, мои симпатии тут находятся однозначно на стороне первых. Увы, с точки зрения численности, хотя все больше и больше симпатий постепенно завоевывает радикальная позиция, сказать, что на ней стоит сейчас большинство оппозиционеров, наверное, достаточно сложно. Большое количество людей пытается ухватиться за каждую соломинку, но лишь бы оставаться в более умеренной парадигме ожидания чужой победы для дальнейшего участия в эволюционных, а не революционных переменах внутри страны.
Это легко было заметить по тому, как выстраивались очереди желающих проголосовать на заведомо незаконных и нелегитимных «выборах», которые проходили совсем недавно, 17 марта 2024 года. Как будто и нет войны, как будто они находятся у себя дома, хотя заполняют бюллетени уже в большей части в эмиграции. Люди шли голосовать, выбирая одного из кандидатов, которые заведомо предложены самим режимом и не собираются в рамках него ничего менять. Справедливости ради надо сказать, что многие (если не большинство) пришли тогда на избирательные участки с единственной целью: продемонстрировать всем – и себе, и согражданам, и мировому сообществу – что в РФ есть значительное число граждан, не согласных с развязанной Путиным войной и не желающих видеть его президентом РФ.
Такие граждане хватаются за любое действие, которое дает призрачную, но надежду на то, что они не полностью выпали из общественной жизни, что они могут совершить хоть какое-то (безопасное) действие для того, чтобы в стране, в конечном итоге, произошли перемены. Хорошо, что такие люди есть. Плохо, что того действия, которое могло бы действительно привести к переменам в стране, им до сих пор не предложено. Они его не видят, а более радикальные методы борьбы, наоборот, их скорее пугают и отталкивают. Но они будут продолжать искать, и нет сомнений, что те из них, кто еще остается в России, будут на площадях во время будущих революционных событий.
Непосредственно перед «выборами» произошло трагическое событие. Был убит в колонии один из самых ярких российских оппозиционеров Алексей Навальный. Начался новый виток конкуренции и внутренней борьбы российских оппозиционеров за свое будущее. Либеральное крыло, которое ассоциируется с Алексеем Навальным (то самое, радикальное, отрицающее наследие Ельцина-Горбачева) пошло в решительное наступление на «умеренных», которые сейчас обычно ассоциируются с Михаилом Ходорковским, Гарри Каспаровым и рядом других представителей российской оппозиции, состоявшихся в 1990-е.
Сейчас идет активное выяснение отношений, какая же точка зрения в либеральном течении будет далее превалировать. Нет сомнений, что это обострение противоречий связано именно с гибелью Алексея Навального, и не является случайным совпадением. Тот объем внимания со стороны лидеров западного мира, которое получает главное сейчас либеральное лицо – Юлия Навальная, подталкивает всю ее команду к тому, чтобы попробовать, вместо сложных переговоров с другими оппозиционными политиками о выстраивании коалиции, силовым образом продавить свою гегемонию на всем либеральном фланге. Удастся это или нет, у меня вызывает большие сомнения. Я всегда считал, что политика – это командный вид спорта, но тем не менее, с этим согласны не все.
Поэтому рассмотрим существующие сегодня основные группы российской оппозиции. Можно сказать, что в ней есть несколько конкурирующих центров и лидеров, вокруг которых строится политическая и медийная активность.
Во-первых, это центр, выстроенный вокруг Фонда борьбы с коррупцией (ФБК), созданного Алексеем Навальным, которым сейчас руководят Юлия Навальная, Мария Певчих, Леонид Волков. Эта группа всегда держится особняком. Она выражает радикально-либеральные взгляды, которые оппоненты даже называют «большевистскими». Ей не чужд левый популизм, вытекающий из антикоррупционной повестки, с помощью которого совершаются попытки выйти за пределы традиционного круга их молодых сторонников. В силу своей медийной раскрученности эта группа не склонна ни к каким союзам, ни к каким альянсам, особенно пытаясь дистанцироваться от оппозиционеров, достигших успеха в 1990-е. Ее представители считают, что они в состоянии прийти к власти полностью самостоятельно, не входя в соглашения ни с какими другими политическими силами. Эта группа наименее склонна к призывам сменить политическую систему и Конституцию, считая, что нынешнее состояние российского общества – результат «предательства» коррумпированных элит.
Другой центр – это Антивоенный Комитет, созданный Михаилом Ходорковским, и его организация «Открытая Россия». Когда-то самый известный российский политзаключенный – человек очень рациональный, прежде всего с бизнес-мышлением, и это его отличает от всех остальных. Ходорковский – человек, который не любит заниматься лишней с его точки зрения работой, суетиться, забегать вперед. Десятилетнее заключение в путинской тюрьме научило его ждать; вот он сейчас и ждет, ждет того момента, когда определится путь перемен, определится, побеждает ли Украина или нет; определится, будут ли в России постепенные перемены или страна будет преобразовываться по революционному пути. И пока для него это не станет понятным, он не будет совершать никаких активных действий, тем более – сколь-либо противоречивых в глазах мира и потенциальных сторонников. Говоря бизнес-языком, он инвестор поздней стадии.
Пока же Ходорковский стремится к тому, чтобы быть фигурой, которая ведет диалог со всеми, быть «старостой оппозиции», и продвигать повсюду свою главную идею – преобразование России из президентской в парламентскую республику. В общем-то, у него это неплохо получается (со всеми, кроме сторонников ФБК). Тем более, что за ним стоит достаточно значимый капитал, который он сохранил, несмотря на разгромленный ЮКОС, что для большого количества российских эмигрантов, вдруг вытолкнутых из России и оказавшихся без гроша на Западе, является достаточно важным фактором.
Третий центр – Гарри Каспаров, который объединяет всех вокруг структуры под названием «Форум Свободной России» (ФСР). Это самая большая, самая успешная дискуссионная площадка российской оппозиции, долгое время сохранявшая репутацию и самой радикально-прозападной. Каспаров — человек мира, достаточно давно живущий в Нью-Йорке, безусловно ставит вопросы интеграции России в международное сообщество выше любых других сугубо внутрироссийских вопросов, чем вызывает большое раздражение других российских оппозиционных групп, особенно навальнистов, которые все время упрекают его в недостаточном патриотизме. Сейчас этот великий шахматист является одним из самых громких голосов за победу Украины. Но пока она не произошла – его приоритет в том, чтобы стать основным организатором и выразителем интересов российской эмиграции, с помощью проекта «виртуального Тайваня», то есть сообщества россиян, которые вынужденно покинули Россию и строят новую государственность, не привязываясь к какой-то территории. Каспаров призывает всех остающихся в России людей оппозиционных взглядов немедленно ее покинуть и присоединиться к нему.
Следующая группа – Съезд Народных Депутатов, позиционирующий себя как теневой парламент. Это достаточно уникальное образование, в которое сейчас входит более ста бывших депутатов разных времен и разных уровней из 36 регионов России, от всех политических партий, которые когда-либо были представлены в российском парламенте. За счет опоры на депутатов, избранных российскими гражданами на международно-признанных выборах, это единственная группа российской оппозиции, которая имеет определенный запас верифицированной легитимности. Если посчитать общее количество голосов, которые получали на своих выборах, люди, собравшиеся на Съезде, то получится цифра около 8 миллионов. Для сравнения – самые массовые выборы, которые смогла организовать оппозиция в своей среде, были выборы в так называемый Координационный Совет Оппозиции в 2012 году, в которых принимали участие около 120 тысяч человек.
Съезд Народных Депутатов, в отличие от организаций Навального, Ходорковского и Каспарова, не занимается собственно политической работой. Он делает то, чем должны заниматься депутаты, а именно выстраиванием нового законодательства будущей России, того комплекса законов, которые заработают на следующий день после смены власти, начиная от проекта новой Конституции и заканчивая базовыми законодательными актами, регулирующими экономику, социальную сферу, образование, науку, культуру. То есть всем тем, что определит облик страны на следующий день после революции. Мы, как депутаты Съезда, убеждены, что это надо сделать заранее, потому что потом у нас на это не будет времени и тем самым вновь возникнет большой риск того, что все будет делаться впопыхах, и это приведет к такой же дискредитации демократических идей, как то, что происходило в стране в 1990-е, когда разные жулики и проходимцы использовали дырки в законодательстве в своих нечистых интересах.
Обзор будет неполным, если не упомянуть еще одну умеренную группу, в которую входят бывшие муниципальные депутаты, избранные уже во время войны, представители урбанистического движения, те люди, которые настроены на «малые дела», на постепенные улучшения, на чисто эволюционный процесс перемен, на конструктивный диалог с властью, участие в даже полностью фиктивных выборах. В эту группу входят, как уехавшие, так и остающиеся еще в России муниципальные депутаты, формально объединенные в две сотрудничающие структуры –«Земский съезд», который координирует Юлия Галямина из Москвы, и базирующийся в Берлине «Съезд мирных депутатов». В эмиграции самым громким голосом этой группы является Максим Кац, известный блогер, а до того политтехнолог, выходец из структур Навального, но активно разругавшийся со своими бывшими коллегами и сейчас активно их критикующий. К ним примыкают правозащитники – Лев Пономарев, движение «Мемориал» и другие.
Также существует еще один очень важный элемент – это сообщество деятелей культуры, известные писатели, художники, музыканты, артисты, которые оказались вытолкнутыми Путиным из нынешнего авторитарного российского общества. Их координирует, помогает, развивает известный представитель российской культурной богемы Марат Гельман, живущий сейчас в Германии.
Перечисленные шесть групп составляют российскую политическую оппозицию. Однако к этому стоит добавить три российских подразделения, воюющих на фронте. Это прежде всего, самое большое из них – Легион «Свобода России», далее «Русский Добровольческий Корпус» и «Сибирский Батальон». Они складывались по-разному, у них разная военная специальность, в них входят люди разного типа, но их объединяет одно – готовность сражаться.
Говоря о Легионе «Свобода России», который я имею честь политически представлять – в него входят представители самых разных течений, есть и сторонники Навального, и представители националистов, есть люди левых взглядов, есть либералы. То есть здесь самое большое разнообразие взглядов, которое только можно себе представить. Подразделение на фронте дополняет довольно большое уже внутрироссийское партизанское движение, которое раз в пять-семь превышает количество людей, находящихся на фронте. Оно ведет сопротивление в тылу. В целом внутрироссийское сопротивление сейчас организовано в виде разных сетей. Какие-то из них полностью выросли «снизу», какие-то из них создались в привязке к вышеупомянутым трем подразделениям, что воюют на фронте. Их деятельность можно наблюдать постоянно в сводках новостей об авариях железнодорожных поездов, везущих военные грузы, об атаках на инфраструктурные объекты внутри России, имеющие военное значение, вплоть до нападений на военные базы, находящиеся внутри страны. Это движение растет, его участники – настоящие герои.
При этом парадоксальным образом сейчас в России более безопасным является участие в силовых действиях, нежели в ненасильственном протесте. Из свыше полутора тысяч политзаключенных, которые находятся в российских тюрьмах, лишь около двухсот – это те люди, которые так или иначе были связаны с силовым сопротивлением, а остальные выступали в русле ненасильственных акций. В общем-то, это легко объяснимо: те, кто занимаются силовой борьбой, изначально делают все, чтобы их не поймали, чтобы остаться незамеченными; в то время, когда как «обычные» политические активисты, наоборот, у всех на виду. И тем самым путинская охранка, госбезопасность приходит к ним достаточно быстро, отправляя их в тюрьму – тех, кто не успел еще уехать из страны.
Ну и, наконец, нельзя не сказать несколько слов о нарастающем национально-освободительном движении в регионах и республиках Российской Федерации. На тему их взглядов и действий дискуссия в российской оппозиции носит, наверное, самый жесткий характер. Эта тема табуирована. Кто-то считает, что Россия любой ценой должна сохраняться в нынешних границах, вне зависимости ни от чего, и довольно агрессивно нападают на всех, кто с этим не согласен, вплоть до физических угроз «разобраться с сепаратистами». Кто-то, хотя и сочувствует национальным республикам, полагает, что эта тема очень опасна с точки зрения взаимоотношений с Западом, который, очевидно, боится распада России, боится расползания ядерного оружия, боится усиления Китая в Сибири, боится хаоса возможной гражданской войны. И поэтому точно так же, как когда-то Запад не поддерживал распад Советского Союза, его официальные круги не поддерживают сейчас даже намеки на разговор о самоопределении народов, входящих в состав Российской Федерации.
Здесь особняком стоит Съезд народных депутатов, который принял постановление о том, что будет безусловно уважать право народов на самоопределение, и поэтому в его работе регулярно принимают участие российские регионалисты и представители этих самых национально-освободительных движений. В этом смысле позиция Съезда проста: не надо подталкивать никого к выходу из состава России, но не надо никого и удерживать силой. Сила России в регионах, сила России в низовом самоуправлении и любые действия, направленные на подавление этой самой региональной самобытности, регионального разнообразия, регионального самоопределения, будут играть негативную роль и могут приводить не к укреплению будущей Российской Республики, а к ее ослаблению.
Но, тем не менее, на эту тему идет достаточно активная дискуссия и здесь позиция международного сообщества играет достаточно большое значение. С какими стандартами будут подходить к будущей России? Будут ли к ней относиться также, как любой другой стране мира, а к правам ее народов так же, как к правам народов, которые живут в других странах? Или же во имя тех или иных геополитических опасений, прежде всего связанных, конечно, с ядерным статусом России, будут поощрять антидемократические, империалистические тенденции в тех или иных российских группах оппозиции, как когда-то поощряли Путина в усмирении народа Чечни? Это предмет диалога и, наверное, это еще одна точка, с которой всегда надо слушать все стороны, для того чтобы потом принять информированное и объективное решение.
При этом надо учитывать, что позиция поддержки вооруженной борьбы Украины правильна не только с моральной точки зрения – во время войны обороняющийся всегда заслуживает поддержки, но и с прагматической. Вероятность того, что после краха путинского режима на территории России останется какое-то весьма заметное количество бывших государственных, частных и просто бандитских вооруженных формирований, крайне велика. Уже по этой причине, а также и по ряду других причин, новая власть не сможет обойтись без инструментов силового контроля.
Резюмируя наш обзор, следует солидаризироваться с теми читателями, которые после прочтения этого текста тяжело вздохнут и скажут «боже, это все звучит безнадежно. Объединитесь же уже наконец против общего врага, не тратьте время на бесконечные разборки друг с другом вместо борьбы с путинизмом!». Мы, представители силового крыла российской оппозиции – российского сопротивления, те, кто находится в Украине, те, кто воюет на фронтах, те, кто организует партизанскую борьбу в путинском тылу, с вами согласны.
Объединение – в смысле создания единой организации, одной партии – вряд ли возможно, слишком разные взгляды на будущее и разные ценности у многих политиков, и их механическое объединение станет союзом лебедя, рака и щуки, с нулевой равнодействующей на выходе. Это станет не усилением, а ослаблением. Это продемонстрировали попытки создания ряда общих структур. Лучший пример этому – лево-правое объединение «Другая Россия», в которое входили как сторонники неолиберального «Объединенного гражданского фронта» Гарри Каспарова, так и участники Национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова. Последним был Координационный Совет Оппозиции из 45 видных оппозиционеров, который за год работы не смог принять даже регламент собственной деятельности, и бесславно разошелся по домам. Зато коалиция разных сил с разными взглядами и использующих разные методы борьбы – вполне возможна. Как возможно и создание признанного международным сообществом коалиционного правительства Российской Республики, в которое войдут представители как бойцов сопротивления, так и поддерживающих их оппозиционных движений, в каждом из которых есть профессионально состоявшиеся люди, способные взять на себя ответственность за судьбу страны в переходный период, а сейчас – совершать все необходимые шаги, скоординированные с государствами коалиции Рамштайн, для подъема россиян на борьбу с агрессией. Однако следует подчеркнуть – ни одно объединение, отрицающее сотрудничество с силовой частью оппозиции, никогда не станет настоящей властью в России и всегда будет висеть в воздухе на потеху спонсорам.
Мы постоянно слышим призывы западных политических кругов, которые все время говорят российским оппозиционерам: «объединяйтесь! Объединитесь – и вот тогда мы начнем с вами разговаривать относительно того, какой будет будущая Россия». Естественным образом, это порождает еще более острую конкуренцию разных политических групп между собой. Каждый хочет быть главным, каждый хочет быть самым заметным, каждый хочет быть услышанным западными политиками, стать центром объединения. Тем более, что в эмиграции политикам в общем-то делать нечего, они в большинстве люди не рабочих специальностей, а интеллигенция, у них много свободного времени, и вся энергия направляется именно на эту борьбу друг с другом. С другой стороны, тех, кто борется в Украине и в тылу, и у кого очень мало времени и возможности отвлекаться на ведение блогов и на политические интриги, Запад не замечает (или делает вид, что не замечает, поскольку это все люди, которые либо непосредственно держат оружие в руках, либо призывают к тому, чтобы этим заниматься. И для спокойных европейских или вашингтонских бюрократов такие люди являются опасными, непредсказуемыми, связи с ними могут аукнуться, и потому их не приглашают на разные мероприятия и не зовут в коалиции. Очевидно, что та часть оппозиции, которая взяла на себя тяжелый груз организации реального сопротивления и приближения, таким образом, окончания войны и конца путинизма, несмотря на значительный пласт конструктивной работы по формированию законодательства переходного периода, пугает умеренных политиков как самим желанием переучреждения российского государства, так и допускаемыми методами достижения такого результата.
Результатом этого является то, что происходит не содействие, а саботирование создания всеохватных оппозиционных союзов, и в итоге не находится того стержня, который может сделать всю конструкцию осмысленной, нацеленной на политическое действие. Действие, которое можно было бы совершать сейчас, а не ожидать наступления этого самого прекрасного будущего, которое произойдет неизвестно через сколько времени. Причина этого, с нашей точки зрения, в слишком медленном осознании опасности, недооценки разрушительной силы воздействия на глобальную безопасность и цивилизационные ценности, которую несет в себе путинизм и его политика, поощряемая нерешительностью свободного мира. Чем быстрее такое осознание придет, тем скорее вектор внимания будет смещаться к наиболее решительным сегментам российской оппозиции.
И именно поэтому наиболее рациональная политика для любых общественных деятелей, которые действительно хотят, чтобы война прекратилась, и чтобы мир, который наступит (а он обязательно наступит!), стал бы устойчивым, чтобы в России не возник Путин 2.0 и кто-то еще хуже, чем Путин (а исключать этого совершенно невозможно, к сожалению) – самим создавать и модерировать площадки, которые будут открыты для всех без исключения представителей российской оппозиции, и на которых будут обсуждаться как методы борьбы, так и конкретные и понятные перспективы устройства будущего российского государства и модели устойчивого мира в Европе. Те механизмы, благодаря которым Россия станет вновь, как ей и следует, частью западного мира и прекратит свое существование в виде тирании, империи, тюрьмы для отдельных граждан и целых народов, которые входят в ее состав.
Илья Пономарев
Председатель Съезда Народных Депутатов Российской Республики
Координатор Политического центра Легиона «Свобода России» и Национальной Республиканской Армии