Сейчас идет много разговоров о том, каким образом достичь долгосрочного стабильного мира. Палата представителей Конгресса США, приняв недавно пакет финансовой помощи, потребовала у представителей правительства страны в течение 45 дней (то есть в первую неделю июня) предоставить ей конкретный план, как именно мир собирается помочь Украине не просто выстоять против агрессии, но победить в войне
У многих на устах «формула мира Зеленского», которая состоит из десяти пунктов, направленных на установление мира. Напомним их:
Обеспечить радиационную и ядерную безопасность объектов на территории Украины;
Прекратить нарушать продовольственную безопасность Украины и стран-потребителей украинского продовольственного экспорта;
Остановить разрушение объектов энергетической инфраструктуры Украины, обеспечить энергетическую безопасность;
Освободить всех пленных и депортированных;
Выполнить требования Устава ООН в части восстановление территориальной целостности Украины и шире – мирового порядка; Вывести российские войска и прекратить боевые действия;
Восстановить справедливость, то есть выдать виновных в агрессии международному трибуналу и компенсировать нанесенный Украине ущерб;
Осуществить противодействие экоциду;
Предоставить гарантии безопасности для Украины, чтобы не допустить новой эскалации в будущем;
Зафиксировать окончание войны.
Нетрудно заметить, что все эти пункты – это то, что должна сделать Россия. И вполне логично, что если эти десять шагов будут действительно совершены, то мир настанет.
Вопрос только один. А реально ли, чтобы Путин эти шаги действительно совершил? Ведь их осуществление делает полностью бессмысленным всю ту преступную войну, которую вел его режим до того. А что делать, если он не выполнит эти десять шагов? Как заставить Кремль реализовать эту программу? И вот на это уже ответа нет.
Все большее и большее количество как граждан Украины, так и политиков на Западе задают простой вопрос. А где план действий для того, чтобы принудить Россию к миру? Хоть по формуле Зеленского, хоть, срезая угол, переходя сразу к пункту номер 10. Думаю, что такого плана нет по одной простой причине. Уже все отдают себе отчет в том, что принудить путинский режим к прекращению этой войны на любых условиях, приемлемых для Украины, просто невозможно. Никакой компромисс невозможен. Это станет для Путина самоубийством.
Да, наверное, Москва согласилась бы на приостановку боевых действий по той линии фронта, которая сейчас пролегает на Украине. Но именно что на приостановку, на перемирие, на временную фиксацию статус-кво для того, чтобы перегруппироваться, нарастить силы и довести до конца «окончательное решение украинского вопроса», как сказали бы идейные единомышленники нынешней российской власти из нацистской Германии.
Именно поэтому вопрос об установлении долгосрочного и стабильного мира в Украине (и шире – на всем постсоветском пространстве и на всем европейском континенте) неразрывно связан с вопросом о смене режима в России, об окончательном уничтожении современного фашизма – путинизма – и как системы власти, и как системы ценностей.
Давайте подумаем о том, что нужно сделать для того, чтобы подобный мир наступил.
1. Оружие для Украины и возможность его применять
Конечно, первый вопрос – это вопрос обеспечения Украины адекватным количеством вооружений и современной техники. Как правильно сказал один из видных натовских генералов: «если одна сторона по тебе стреляет, а другая сторона не может ответить, то последняя проиграет». Безусловно, необходимо предоставить ВСУ необходимое вооружение.
Объем поставок, их оперативность и форма финансирования, безусловно, очень важны. Наверное, наиболее комфортным для всех будет формат ленд-лиза, по которому финансируются покупки в военторге, чтобы уйти от бесконечных мучительных согласований в ручном режиме «дадим – не дадим» по отдельным видам вооружений; проще предоставить Украине меню доступных вооружений и финансовые лимиты, и пусть они сами решают, что и когда должно оказаться на поле боя.
Но не менее важно, чтобы это вооружение могло применяться по всему комплексу военных целей, которые непосредственно связаны с войной в Украине вне зависимости от того, где они непосредственно находятся. Какая, в сущности, разница, находится склад боеприпасов на территории Белгородской области или он уже перенесен в Луганскую область? Это все равно одни и те же боеприпасы, которые будут использоваться для того, чтобы стрелять по как солдатам украинской армии, так и по мирным гражданским объектам, находящимся в украинском тылу.
Какая разница, где расквартированы резервные части ВС РФ и их учебные центры, с какой стороны украинской границы они в настоящее время находятся? Все равно эти солдаты через короткое время будут на фронте и будут стрелять в солдат ВСУ.
Да, ограничения, связанные с атаками на объекты двойного назначения (например, энергетической инфраструктуры), наверное, возможны. Хотя на память приходит способ, которым Ирак смог быстро закончить войну с Ираном, длившуюся до того долгих восемь лет – начав уничтожение иранских нефтеперерабатывающих заводов и танкеров. Украинские дроны, при всей своей эффективности, это пока комариные укусы по сравнению с эффективностью иракских атак того времени.
Однако если про НПЗ возможна еще дискуссия, то в отношении непосредственно военных задач наложенные Западом на Украину ограничения мне представляются лицемерными и серьезно снижающими эффективность использования предоставляемых вооружений. Они увеличивают длительность войны, количество погибших, и в целом уменьшают вероятность победы, давая возможность Кремлю адаптироваться к атакам ВСУ.
2. Достижение паритета военного производства Запада и России
Вторая составляющая – военное производство. Мы видим, насколько сильна диспропорция между возможностями военного производства российского ВПК и военным производством коалиции Раммштайн объединенного Запада, не говоря уже о военном производстве Украины.
Многие говорят: «пусть Украина, наконец, строит свое собственное военное производство». На самом деле Киев сделал достаточно много для того, чтобы наладить военное производство на своей территории. Он производит уже, например, рекордное количество дронов (которые, как нетрудно заметить, весьма эффективно используются для реализации военных задач). В то же самое время наладить хоть сколько-либо значимое промышленное производство более тяжелой техники, даже тех же самых снарядов, не говоря уже про производство взрывчатки для них, в условиях простреливаемой полностью российскими ракетами территории (и опять-таки невозможностью на эти обстрелы эффективно отвечать) – это просто утопия.
Так что подобные требования являются лицемерными. Зато создать (или увеличить) военное производство в США и ЕС под задачи Украины вполне может быть осуществлено. Заодно можно решить задачу адекватного перевооружения стран блока НАТО,
которые, особенно те, которые находятся на восточном фланге блока, наконец действительно почувствовали опасность, которая перед ними стоит, и желают провести пополнение своих запасов.
Развертывание такого производства вполне может быть осуществлено силами частного бизнеса. Однако ему необходимо предоставить гарантии долгосрочного сбыта продукции военного назначения. И это то, что должны сделать правительства соответствующих стран, и для этого у них есть все возможности, которые на данный момент не используются вовсе или используются весьма в малой части.
3. Лишение путинизма доступа к деньгам и технологиям
Третья составляющая победы – это экономическая борьба с российским военно-промышленным комплексом и основными источниками доходов, дающими возможность Кремлю продолжать войну.
Здесь, конечно, ключевым фактором являются вопросы продуманной санкционной политики. К сожалению, надо отметить, что она ведется достаточно непоследовательно. Фактически не существует единого международного штаба по наложению и координации исполнения санкций, единой, если хотите, спецслужбы. Такой, что была бы общей для стран коалиции Раммштайн, и которая бы отслеживала обеспечивающие войну предприятия в России, и, соответственно, обеспечивала бы наложение на них международных санкций, а также отслеживала бы военно-техническое сотрудничество России с третьими странами и их предприятиями.
Необходима международная кооперация для отслеживания цепочек поставок как непосредственно военной продукции, так и товаров двойного назначения на территорию Российской Федерации. Также перезрела необходимость отслеживать способы обхода санкций, контрабанды, создания фирм-однодневок, которые этим занимаются.
Крайне неэффективны действия, направленные на побуждение западных инвесторов прекращать выплаты в бюджет РФ и обеспечение режима необходимыми передовыми технологиями. То есть работа по давлению на иностранные компании по выходу из России налажена Украиной и довольно эффективна; однако без единого международного механизма выхода и защиты при этом инвестиций выходящие фирмы продают свои активы за бесценок, тем самым и сохраняются рабочие места для россиян, и производство продолжает работать и платить налоги, и Путину есть чем вознаградить своих подручных за их лояльность.
Неуклюжая попытка ввести ценовой потолок на нефть, от которой явно проиграли европейцы, и выиграли Китай и Индия, наглядно показывает, что необходим единый центр, который бы проводил оперативное моделирование реализации санкций, прежде чем они будут введены. По сути, этим сейчас занимается в инициативном порядке только группа Ермак-Макфол, однако она действует без достаточных полномочий, с ограниченными аналитическими ресурсами, и явно не может заменить собой такой центр.
До сих пор Запад не смог добиться даже самой простой вещи – синхронизации санкционной политики между разными странами. Каждая из них самостоятельно заново проводит работу по определению того, какие санкции они сочтут целесообразными, у каждой свои правила и свой порядок принятия решений. У семи нянек дитя без глазу – мы это видим ежедневно. Отдельно стоит вопрос об эффективности санкционной политики в отношении физических лиц.
4. Раскол российских элит
До сих пор мир не может определиться, как следует воспринимать персональные санкции. Это наказание? акция возмездия? но тогда почему это наказание осуществляется без возможности для попадающие под санкции людей защищаться? Это же противоречит базовым принципам правосудия!
Правда заключается в том, что индивидуальные санкции – это НЕ наказание. Для наказания существует суд. Индивидуальные санкции – это способ давления, побуждение того или иного представителя российской элиты (или, кстати, элит других стран), который так или иначе участвует в обеспечении и содействии ведения агрессивной войны, заставить совершить шаги, направленные на прекращение поддержки войны и на оказание помощи сопротивлению этой войне, нейтрализации ее последствий. Подобные действия со стороны западных стран не нарушают никакие нормы правосудия, потому что они не несут на себе признаков наказания.
Санкции – это условия, выдвигаемые странами для того, чтобы то или иное физическое лицо могло пользоваться благами западной цивилизации: верховенством права, финансовой инфраструктурой, наконец, просто находиться на территории той или иной западной страны, постоянно жить или временно отдыхать. Подобные требования вправе наложить любая суверенная держава на любого иностранного гражданина.
Вопрос только в одном, что при наложении подобных санкций и выдвижении соответствующих требований они должны быть четко определены, и любой, попавший под санкции, должен понимать, что от него хотят.
Совершенно не обязательно при этом отвечать на вопрос, который очень любят задавать российские олигархи: «за что на меня наложили санкции?». Нет, никто не обязан говорить, за что, тем более что на самом деле любой представитель крупного российского бизнеса в глубине души знает, за что. Все российские сколь-либо заметные предприниматели так или иначе принимали участие в становлении этого режима, его укреплении, в поддержке тех или иных депутатов «Единой России», «выборах» тех или иных его чиновников. Делали они это, конечно, не в плане борьбы с демократией или выстраивания тирании. Нет, их мотивация была банальна – они таким образом зарабатывали деньги, полагая, что сравнительно честно играют по тем правилам игры, которые им были предложены действующим российским режимом.
Отлично, давайте предложим им другие правила игры, которые будут пропуском в западный мир. Но это должны быть правила, которые однозначно понятны и четко соблюдаются. «Сделайте А, Б и С, и вы восстановите свое соответствие международным требованиям и сможете выйти из-под санкций и вернуться к нормальной жизни, как честные люди».
Именно и только таким образом мы сможем добиться раскола российских элит. Тем, кто уже вышел из-под санкций, будут завидовать те, кто под этими санкциями еще остаются. Те, кто остались под санкциями, будут подозревать друг друга в ведении тайных переговоров. За всеми ними будет бегать кремлевская охранка, что, в свою очередь, будет создавать дополнительную нервозность в российских элитах.
В конечном итоге, именно такая политика создаст предпосылки для того, чтобы перессорить отдельных обитателей Кремля между собой, и вынудит их из чувства самосохранения совершать действия для устранения Путина от власти.
5. Содействие россиянам, борющимся за перемены
Мы подошли к следующей важнейшей компоненте стратегии победы. Подчеркну, что ни одна страна не должна заниматься организацией свержения власти в другой стране. В ситуации войны, безусловно, командование одной стороны вполне может ставить вопрос об уничтожении командования противостоящей армии. Но устройство гражданской власти после установления мира, устройство основ своей жизни – это, конечно, суверенное право каждого народа, каждой нации. Поэтому правы те, кто говорят, что вопрос о смене режима в России – это дело самих русских, а не блока НАТО.
Наверное, те чересчур радикальные российские политики, которые призывают к оккупации Российской Федерации для того, чтобы в ней выстроилась другая власть, наверное, просто не вполне отдают себе отчет в том, чего они хотят, или не верят в собственные силы, не верят в свой собственный народ, который должен самостоятельно решить эту задачу. Мы, депутаты Съезда Народных Депутатов – верим.
Но для того, чтобы россияне эту задачу решили, необходимо им помочь. Как показывает международный опыт, накопленный за столетия человеческой истории, тот политический режим, который сложился на данный момент в России, уже не будет изменен бескровным ненасильственным путем. Ненасильственным путем он может лишь мимикрировать, продлевая свое существования, имитируя перемены, сохраняя при этом свою суть.
В Украине сегодня действует уже шесть батальонов российских добровольческих подразделений, четыре из которых находятся в составе Легиона «Свобода России», и по одному входят в состав Русского Добровольческого Корпуса и Сибирского Батальона. Они дополняются достаточно уже разветвленным и даже более многочисленным, чем россияне, что которые воюют на украинском фронте, партизанским движением. Это движение действует в тылу, координируемое несколькими сетевыми организациями. Совместно с бойцами на фронте они составляют основу силового аппарата, который будет определять облик будущей России. Кремль осознает ту опасность, которая исходит от этих людей, и не просто объявляет их экстремистами и террористами, но и максимально ужесточает способы наказания. Он ведет всю возможную работу по их подавлению, используя как полицейские методы внутри страны, так и разжигая противостояние силовой части российской оппозиции – российского сопротивления – со сторонниками ненасильственных методов. Российские спецслужбы через свою агентуру вовсю используют оппозиционные эмигрантские СМИ для критики и дискредитации российских силовых групп в глазах потенциальных сторонников, сея взаимное недоверие и разжигая противоречия в российской оппозиционной среде.
Сейчас есть исторический шанс воспользоваться той войной и волной террора, которую начал сам Путин, сняв тем самым какие бы то ни было ограничения на применение силы в ответ. Кремль уже развязал массовое кровопролитие, в результате которого каждый день на фронте гибнут многие сотни граждан самой России, не говоря уже о постоянных потерях, которые несет Украина. Поэтому применение ограниченного насилия против путинских убийц, их финансистов и пропагандистов – оправданно морально, соответствует нормам ведения войны и необходимо для победы. Дать возможность россиянам осознать сложившуюся ситуацию и подтолкнуть их к действию сейчас уже является не опцией, а просто долгом стран, которые входят в коалицию Раммштайн. Сделать это можно только с помощью Украины, только с территории Украины и только с помощью украинских военных и силовых структур. Однако это не является задачей исключительно украинского руководства. Это общая задача, которую надо решить совместно, и уж точно не надо Украине при осуществлении подобных действий мешать, как это зачастую происходит сегодня.
6. Создание политической альтернативы путинизму
Следующая компонента успеха – это уже не силовая составляющая российской оппозиции, а ее политическая компонента. Это выстраивание альтернативы путинизму. Власть мало свергнуть – необходимо, чтобы в процессе ее смены было бы нейтрализовано максимум возможных рисков, возникающих в ходе перемен.
Самый очевидный сценарий смены власти в Москве – действующего российского лидера могут заменить на какого-то другого человека из его окружения. Этот человек может быть лучше Путина, может быть хуже.
Казалось бы – куда хуже? Любой будет лучше. Однако вспомним примеры не столь давней советской истории. Заменили Сталина на Хрущева. Вроде как, не такой тиран. Но этот же человек, спустя всего несколько лет после своего прихода к власти, чуть было не уничтожил весь мир в ходе Карибского кризиса. Не говоря уже про кровавое подавление венгерского восстания 1956 года. Так же, как когда-то, когда к власти в Советском Союзе пришел Сталин, многие полагали, что это лучше, чем если бы там был Троцкий… Это нам наглядно доказывает, что все-таки дело в системе, а не в отдельных ее представителях. Перестановка кроватей в борделе – это не смена власти. Скорее, это имитация и, наоборот, консервация режима.
Да, в какой-то момент времени и путинский режим может выдвинуть из себя фигуру, которая не удержит власть, как советская система однажды выдвинула Горбачева. Тот, хоть отнюдь не хотел уничтожать Советский Союз и все время говорил о «возврате к социализму с человеческим лицом» и к лучшим идеям Владимира Ленина, просто оказался слишком слабым руководителем и выпустил вожжи из своих рук. Однако в результате этого, когда его более удачливые и цепкие коллеги воспользовались этой ситуацией, то на большей части территории бывшего Советского Союза возникли отнюдь не прозападные и совершенно не симпатичные режимы. Включая путинский, кстати.
Так что риск негативных перемен, безусловно, весьма высок. Многие представители западных бюрократий из этого делают вывод, что именно поэтому не стоит их даже начинать. Однако Путин смертен, и откладывание проблемы неизбежной смены власти на несколько лет на потом не отменяет того факта, что все эти риски все равно материализуются. И лучше ими заниматься сейчас, когда война дает возможность и оправдание выстраиванию проактивной стратегии.
Необходимо не только думать о персоналиях, которые будут центральными акторами перемен. Более важно думать о политической и правовой системе, которую эти люди собираются выстроить в результате, определение задач этой новой власти, согласование всей конфигурации будущей российской государственности, в т.ч. параметров ее военной машины, системы безопасности, вопросов границ, судьбы народов, населяющих на данный момент Российскую Федерацию.
Ключевой вопрос – это переходный период, который будет объективно необходим при переходе от нынешнего состояния диктатуры к желаемому состоянию демилитаризованного, децентрализованного, демократического государства. Переходный период крайне важен, его параметры не должны определиться случайным образом в момент революционных событий, он должен быть спроектирован заранее и согласован с максимальным количеством игроков, в т.ч. представителей действующих российских элит, оппозиционных политиков, представителей российских народов, а также представителей государств, которые находятся сейчас в состоянии военного противостояния в результате развязанной Путиным войны.
Именно для этого мы полтора года назад создали Съезд Народных Депутатов в качестве той площадки, на которой подобное согласование может произойти, и которая в состоянии спроектировать как переходный период, так и основные подходы к формированию новой российской государственности. Уже настало время поднять голову и начать диалог, высказывать мысли и фиксировать их на бумаге.
Сам факт формулирования привлекательной альтернативы, разделяемой основными игроками, будет мощным фактором, приближающим победу.
7. Публичная неотвратимость краха путинизма
Победа над противником в XXI веке вряд ли возможна без соответствующей информационной кампании. И дело не в работе с «простыми россиянами» в сибирской глубинке, на что можно потратить все деньги мира и ничего не добиться, просто в силу недоступности нужных инструментов коммуникации, которые либеральные ютьюб-каналы никогда не заменят. С этими людьми надо будет откровенно и много говорить уже после окончания войны и смены режима. Аудитория западных радиостанций по время Холодной войны тоже был не российский пролетариат – а интеллектуальная элита страны. Только она в состоянии сопоставить действия режима, последствия войны и личный уровень и качество жизни.
Также дело не в борьбе с фейками и дезинформацией, распространяемыми Москвой по всему свету, где есть и победы, и поражения. Украина практически всухую выигрывает битву за общественные симпатии в мире. Это тем более заметно на фоне тех противоречий и смешанных эмоций, которые вызывает на Западе война Израиля против ХАМАС. В то же самое время, в случае с Израилем все верят в его победу – кто-то с ужасом, а кто-то, видя именно в этом настоящую справедливость.
В случае же с Украиной на Западе весьма распространено мнение, что победить Россию невозможно, что она слишком велика и силы слишком неравны, и что максимум, на что можно надеяться – это заставить Россию отступить, но отступить непобежденной. И это гораздо более серьезная проблема, чем пассивность и конформизм основной массы россиян. Позиция, что Украина должна не проиграть, а выиграть в войне, увы, является позицией меньшинства, которых принято считать ястребами. А уж о том, что результатом победы Украины будет крах путинского режима, про это вообще практически никто старается не говорить. По сути дела, это аналог ситуации с ракетами, когда Москва атакует, а Киев не может ответить.
Благодаря этому внутри России элиты, которые тоже умеют читать New York Times и Washington Post, сидят тихо и пережидают. Бизнес перенес свои счета и любовниц в ОАЭ и Индонезию. Чиновники правительства, которые прекрасно понимают, насколько разрушительна война для российской экономики, тоже считают, что стоит подождать, и ситуация как-нибудь сама собой разрешится. «Ну, все же знают, что мы не можем проиграть!», - восклицают они.
Разрушение этого стереотипа, прежде всего, внутри России, донесение всеми каналами информации, что она не только может проиграть, но и обязательно проиграет, и так, как раньше, уже никогда не будет, и что виновные рано или поздно обязательно понесут ответственность – создание такой убежденности будет мощным оружием, если не ядерным, то гиперзвуковым.
Целенаправленная информационная работа в самих западных странах, направленная на объяснение возможности и необходимости победы, снятие психологического барьера перед тем, что она достижима, есть важнейший инструмент укрепления трансатлантического единства. Она снимет некоторые из тех внутриполитических проблем, колебания общественного мнения, как те, которых мы наблюдали при согласовании пакета финансовой помощи в Конгрессе США.
Сложившаяся сегодня в мире ситуация не нова. Во время Второй мировой войны западное общественное мнение проходило всю ту же самую эволюцию от иллюзий про умиротворение агрессора и о возможности не вмешиваться и сохранять нейтралитет, до требований раздавить гадину. Все это уже было в истории.
Нам нужен Штаб Победы. Может, это пафосно звучит, но несмотря на то, что Путин все время публично повторяет (более того – он лично так и думает), что Россия проигрывает не Украине, а НАТО-США-всемирному заговору, в это никто не верит. Все видят, что Украина воюет, а Запад ей помогает, но не является участником конфликта. А Украину победить куда как более реально, чем весь западный мир. И это не только продлевает войну, но и создает риски для соседних с Россией стран (прежде всего Литва, Латвия, Эстония, Польша), иллюзию, что их так же можно будет разгромить поодиночке, а НАТО оставит за собой лишь функцию подвоза боеприпасов. Полноценный глобальный антифашистский союз, в котором бы могли принять участие и воюющие против путинизма россияне, необходим для демонстрации лидерства и развеивания иллюзий у всех противостоящих сторон: это война не закончится сама собой, силы добра обязательно победят силы зла, мир и порядок вернутся в Европу.
У человечества накоплен большой опыт войн. Рано или поздно нам всем придется победить и в этой войне. Вот только каждый день проволочки – это более тысячи погибших солдат и мирных граждан, оказавшихся под огнем с обеих сторон линии фронта отнюдь не по своей воле. В то время, как те, кто их туда послал, наслаждаются нашей неспешностью и нерешительностью, зарабатывая на крови деньги и политические дивиденды.
Наш долг воздать им по заслугам. Победа будет за нами!